Сотни лет мир проявляет упроство исключительно в своей жажде одиночества. От воображаемых преград и кролечьих нор под деревом, от этой пустой душащей тесноты начинает покалывать в глазах. Кому нужны порванные бумажные змеи или промокшая насквозь верхняя одежда? Зачем искать выход с кладбища памяти?